Брюхоногие моллюски гастроподы. Раковины моллюсков: слои, строение, виды 3 слоя раковины моллюсков

Строение раковины различается у представителей разных групп.

Раковина Conchifera

Схема строения края раковины Conchifera. 1 - наружный слой периостракума; 2 - внутренний слой периостракума; 3 - остракум; 4 - гипостракум; 5 - мантийный эпителий; 6 - железа периостракума; 7 - место секреции внутренней части периостракума; 8 - место секреции остракума; 9 - место секреции гипостракума

Раковины всех Conchifera (классы Gastropoda , Cephalopoda , Bivalvia , Scaphopoda , Monoplacophora) построены, в общем, по одной схеме.
Исходно раковина состоит из трёх слоёв:

Периостракум - наружный тонкий слой, состоящий исключительно из белка - конхиолина . Фактически, он представлен двумя плотно прилегающими друг к другу слоями.
Остракум - средний слой раковины, состоит из кристаллических призм карбоната кальция (СaCO 3) в обёртке из конхиолина . Структура его может быть весьма разнообразной.
Гипостракум или перламутровый слой - внутренний слой раковины, состоит из пластин СaCO 3 , также обёрнутых конхиолином.

Нередко, особенно у высокоорганизованных брюхоногих моллюсков, перламутровый слой отсутствует; зато остракум в таких случаях может состоять из множества разных по структуре слоёв.

Карбонат кальция в составе раковины моллюсков может находиться в виде трёх модификаций:

Арагонит - характерен для наиболее древних моллюсков; перламутровый слой всегда состоит только из арагонита.
Кальцит - по-видимому, эта модификация - более позднее приобретение моллюсков.
Ватерит - используется для репарации.

Встречаются разнообразные комбинации арагонита и кальцита в раковинах разных моллюсков.

Секреция раковины осуществляется мантийным эпителием на её нарастающем крае. В его основании расположена железа периостракума, которая секретирует наружный слой периостракума. Далее по ходу мантийного эпителия последовательно секретируются остальные слои раковины.
В пространстве между мантийным эпителием и периостракумом (экстраполиальная полость) происходит процесс биоминерализации. Он осуществляется за счёт постоянной подкачки ионов Ca 2+ и HCO 3 и откачки ионов водорода. Таким образом создаётся благоприятная среда для образования углекислого кальция (CaCO 3). Кроме того, в экстраполиальную полость секретируются мукополисахариды и белки для формирования конхиолиновой обёртки кристаллов углекислого кальция.

Раковина хитонов

Схема строения края раковинной пластинки хитонов: 1 - периостракум; 2 - тегментум; 3 - прослойка живой ткани; 4 - артикуломентум; 5 - наружный эпителий под раковинной пластинкой; 6 - эстеты; 7 - кутикула; 8 - наружный эпителий под кутикулой; 9 - место секреции периостракума.

У хитонов (Polyplacophora) раковина устроена несколько иначе, чем у других классов моллюсков. В ней также выделяют три слоя:

Периостракум - наружный слой, состоит исключительно из конхиолина .
Тегментум - средний слой; состоит в основном из конхиолина с небольшой примесью углекислого кальция. Часто бывает пигментирован.
Артикуломентум - внутренний слой, состоит практически из одного карбоната кальция.

Принципиальным отличием от других моллюсков является то, что через раковину проходят тяжи живой ткани. Они расположены на границе тегментума и артикуломентума. От них к поверхности идут ветвящиеся чувствительные образования - эстеты.

Редукция раковины

Редукция раковины наблюдается практически во всех классах моллюсков.
Так, у некоторых хитонов раковинные пластинки погружаются вглубь тела и теряют свои верхние слои: периостракум и тегментум.
Также погружение и редукция раковины характерны для высших головоногих моллюсков - Dibranchia. И если у каракатиц внутренняя раковина несёт функциональную нагрузку (используется для регуляции плавучести), то у кальмаров и осьминогов она исключительно рудиментарна.
Среди брюхоногих моллюсков наблюдается независимая редукция раковины в разных группах: во-первых, у лёгочных моллюсков - среди слизней (семейства Arionidae , Limacidae и др.) и, во-вторых, среди заднежаберных - в подотрядах Голожаберные , Крылоногие и др.

Морфология раковин

Морфология раковин брюхоногих моллюсков

Основные части, выделяемые у раковины брюхоногих моллюсков. На примере раковины Charonia tritonis

В строении раковины брюхоногих моллюсков принято выделять несколько элементов. Завиток образован верхними оборотами раковины. Последний оборот раковины открывается устьем . Верхняя часть завитка оканчивается вершиной . На ней часто выявляется зародышевая раковина (протоконх). Шов - граница между двумя оборотами. Сросшиеся стенки внутренней поверхности оборотов раковины образуют колумеллу (центральный столбик). У некоторых раковин верхняя часть оборотов образует так называемое плечо, которое может быть округлой, угловатой или отлогой формы. В верхней части оборота может присутствовать пришовная площадка , представляющая собой уплощенный участок, расположенный непосредственно под швом. Самая широкая, средняя часть оборота носит название периферии , а нижняя часть последнего оборота называют основанием или базой раковины. Края устья называют внешней и внутренней губой. Передний и задний его края могут вытянуты в передний (сифональный) и задний выросты. Возле внутренней губы устья может располагаться пупок - углубление, через которое видна брюшная часть первого оборота раковины.

Устье раковины у большинства брюхоногих прикрыто оперкулумом (оперкулюм, крышечка). Оперкулюм может быть известковым или роговым и обычно имеет коническую, округлую форму, у отдельных видов - форму запятой. Некоторые брюхоногие моллюски (например, ципреи , пресноводные и наземные лёгочные) лишены оперкулюма.

При определении моллюсков часто используют пропорции раковины, которые определяют с помощью специальных промеров

Основные формы раковин брюхоногих моллюсков

Форма раковин

Подавляющее большинство раковин закручены вправо, они называются дексиотропными . Однако, существуют также и левозакрученные раковины, которые называют синистральньми . Если посмотреть на раковину со стороны устья, то у правозакрученных оно расположено с правой стороны, у левозакрученых - с левой.

Большинство брюхоногих моллюсков имеют раковину, обороты которой не наползают друг на друга, а только соприкасаются - такие раковины называют эволютными . Те же раковины, у которых каждый новый виток полностью закрывает предыдущие, относятся к инволютным или конволютным . Инволютные раковины характерны для ципрей , тривий и некоторых других родов брюхоногих моллюсков. Конволютные раковины отличаются тем, что последний оборот скрывает все предыдущие, и они имеют веретеновидную форму со стороны устья. В этой части они более вытянуты, сифональный и задний каналы легко различимы на фоне крупной наружной губы и меньшего по размеру предпоследнего оборота. Такие раковины характерны для ovula и volva. Раковины, напоминающие спираль, обороты которой не сомкнуты вместе, а многократно перекручены в разных направлениях, называют деволютными, или раскрученными.

Устье раковины может быть округлым, овальным, продолговатым, полукруглым; узким или широким. Внутренние обороты раковины, срастаясь, образуют внутренний столбик или колумнеллу . У ряда видов внутренний канал колумнеллы открывается наружу на основании раковины в виду отверстия, называемого пупком. Данная морфологическая особенность имеет место у моллюсков из рода Natica . Внутренняя губа устья может быть широкой, узкой, вывернутой, а также содержать зубцы. Иногда данная губа может нести на себе утолщенный наплыв эмали, называемый каллюсом .

Внешняя губа устья имеет разнообразные морфологические варианты. Например, последние осевые гребни, рёбра и пластины окаймляют устье раковины мурексов, часто напоминая своей формой рыбьи плавники. Все представители семейства Strombidae имеют в нижней части внешней губы устья специальную выемку, которая позволяет моллюскам смотреть вокруг, не высовывая органы зрения из раковины. Также, часть представителей этого семейства обладает раковинами с широкой отогнутой наружной губой. Представители рода Lambis обладают многочисленными изогнутыми выростами наружной губы устья раковины.

Раковина Murex pecten

В нижней части устья раковин некоторых брюхоногих моллюсков находится желобовидный или сомкнутый сифональный вырост, который в последнем случае содержит в себе сифональный канал, открывающийся на конце выроста отверстием.

Конусы и ципреи обладают своеобразными раковинами. Это привело к появлению специфических терминов, описывающих те или иные черты строения данных раковин. У раковин ципрей принято различать спинную (верхнюю), базовую (нижнюю) поверхности, а также базальный (боковой) край и срединную площадку. У конусов различают базу (основание), на которой могут встречаться пятна, тело и вершину, которая может быть гладкой или иметь круговой ряд зубчиков.

Скульптура

Скульптура раковин брюхоногих моллюсков может быть поверхностной (в этом случае она называется микроскульптурой) или настоящей скульптурой, образованной за счёт более глубоких слоев раковины. Примерами микроскульптуры являются чешуйки, бугорки или спиральные бороздки. Настоящая скульптура бывает представлена килями, ребрами, рёбрышками, гребнями и пластинами. Иногда последние могут быть высокими, низкими, крыловидными. Высокие волнистые гребни и пластины некоторых мурексов принято называть вариксами. В случае вертикального расположения скульптурные образования называются осевыми, в случае поперечного - спиральными. В ряде случаев говорят о диагональной скульптуре.

Окраска

Общая окраска раковины может быть однотонной, пятнистой, полосатой или сложной, узорчатой. У одних видов пятна на раковине могут быть нечёткими, расплывчатыми, у других - контрастно выделяться на общем фоне раковины, принимая овальную, треугольную или квадратную форму, что может являться видовым признаком. Полосы в зависимости от расположения делят на осевые, в случае вертикального расположения, спиральные - в случае горизонтального, диагональные и зигзаговидные. Раковины некоторых видов брюхоногих моллюсков окрашены удивительно сложно. Каждая раковина в пределах одного вида обладает своим уникальным, но имеющим общие черты, узором. Для некоторых узоров существуют специальные определения. Так, светлое пятно на спинной поверхности раковин ципрей часто называют окном, округлые пятнышки с контрастным включением именуют глазками, а тонкие каллиграфические линии, образующие живописный каскад треугольников разного размера и украшающие раковины некоторых видов конусов, носят название чешуйчатого узора.

Морфология раковин двустворчатых моллюсков

Внтуренне строение левой раковины двустворчатых моллюсков

Двустворчатые моллюски - двусторонне-симметричные животные, тело которых находится в раковине, состоящей из левой (верхней) и правой (нижней) створок. Более или менее выпуклый округлый бугорок на верхней части спинной поверхности створки называвается макушкой . У равносторонних раковин макушка занимает срединное положение, тогда как у большинства неравнесторонних раковин она смещена вперед, либо назад. У ряда видов, например гребешки , спондилюсы, по бокам макушки имеются плоские треугольные выросты, называемые ушками.

Створки раковины соединены между собой эластичным лигаментом, расположенным на спинной поверхности позади макушек. Замок раковины, имеющийся у большинства моллюсков этого класса, представлен зубами и выемками на замочной площадке. Каждый зуб одной створки соответствует выемке другой, обеспечивая надёжное сочленение закрытых створок раковины.

На внутренней поверхности створок находятся округлые отпечатки мышц-аддукторов (замыкателей). Их может быть два или один. Между ними заметна тонкая и волнистая мантийная линия, которая проходит вдоль края створки. У видов, имеющих хорошо развитые сифоны, в задней части раковины эта линия, ограничивающая мантийный синус, делает изгиб.

Ряд двустворчатых моллюсков имеют раковину с различающимися по размеру, окраске, или даже форме створками. Таковы, например, устрицы , некоторые гребешки и спондилюсы. Часто более глубокая и светлая нижняя створка дополняется плоской и ярко окрашенной верхней.

Раковина королевского спондилюса

Форма раковин

Форма створок сильно различается у различных видов. Большинство двустворчатых имеют овальную или треугольную раковину. Также существуют моллюски с прямоугольной, дисковидной, клиновидной и трапециевидной формой створок.

Скульптура

Наружная поверхность створок может быть гладкой или же быть скульптурированной. Различают микроскульптуру и настоящую скульптуру. Микроскульптура (щетинки, бороздки, морщинки) образуется на поверхности периостракума, тогда как настоящая скульптура (рёбра, кили, шипы) образована более глубокими, призматическими слоями раковины. В случае пересечения концентрических рёбрышек равными по ширине и высоте радиальными образуется сетевидная текстура. Мелкие чешуйки на поверхности створок могут быть плоскими или выпуклыми. Они покрывают гладкую поверхность или располагаются на рёбрышках. Крупные чешуйки могут располагаться рядами, придавая последним вид ступенек, или заворачиваться в длинные трубочки на поверхности раковин.

Окраска

Общая окраска раковин двустворчатых моллюсков может быть преимущественно однотонной, пятнистой, с разнообразными линиями, узорами. Тонкие или широкие радиальные линии называют лучами, концентрические линии - полосами. Линии могут быть волнистыми, зигзагообразными, разветвляющимися или образовывать замысловатые узоры, например ромбы и треугольники, кресты.

Морфология раковин головоногих моллюсков

Раковина у головоногих моллюсков исходно представляет собой коническую трубку, прямую или согнутую, в жилой камере которой располагается мягкое тело, а задняя часть выполняет функцию гидростатистического аппарата. Приобретение раковиной планоспиральной свернутости является адаптационным механизмом, который дал им возможность расположить центр тяжести и плавучести по одной вертикали, или даже в одной точке (у Nautilus несовпадение данных центров составляет около 2 мм). Это в свою очередь требует от животного минимум усилий для приобретения любого необходимого положения в воде.

Головоногие моллюски со спирально свернутой раковиной впервые появивилсь в раннем ордовике (отряд Tarphycerida) и в течение долгого времени были немногочисленными. Начиная с девона (появлением отряда Nautilida и аммоноидеи) они получили преобладающее распространение. Данный тип раковины возник независимо по меньшей мере в трех крупных самостоятельных филогенетических ветвях. В нижнем карбоне возникли первые представители высших головоногих, у которых раковина постепенно редуцировалась и оказалась заключенной внутри мягких тканей тела.

Раковина хитона (Acanthopleura spinosa )

Морфология раковин хитонов

Раковина хитонов состоит из восьми пластин, которые независимо формируются в процессе эмбриогенеза. Пластинки расположены последовательно вдоль передне-задней оси тела. Первая и последняя пластинки отличаются от остальных по форме.
Средние шесть пластинок своей формой напоминают ромб. Кроме того, они имеют две пары выростов: передние (апофизы) и задние (боковые инсерционные пластинки), которые погружены в эпителий и состоят исключительно из артикуломентума.

Геологическое значение

Раковинный известняк с раковинами двустворок

Скопления раковин моллюсков играют важную роль в формировании некоторых типов донных осадков и осадочных горных пород , особенно раковинных

Существует пять основных классов моллюсков: двустворчатые, брюхоногие, панцирные, лопатоногие и головоногие. Представители каждого из них обладают своим характерным типом раковины.

Раковины всех Conchifera (классы Gastropoda, Cephalopoda, Bivalvia, Scaphopoda, Monoplacophora) построены, в общем, по одной схеме.

Исходно раковина состоит из трёх слоёв:

Периостракум — наружный тонкий слой, состоящий исключительно из белка — органического вещества конхолина. Фактически, он представлен двумя плотно прилегающими друг к другу слоями. Он близок по составу к рогу или волосу. У большинства видов он быстро стирается, у некоторых, наоборот, прочен, а иногда даже образует ворсистый, будто войлочный, слой. Под органическим расположено два минеральных слоя из карбоната кальция в виде пластинчатых кристаллов кальцита и арагонита. Во внешнем минеральном слое — остракуме кристаллы ориентированы перпендикулярно поверхности раковины, по фактуре этот слой напоминает фарфор, но не имеет к настоящему фарфору никакого отношения.

Остракум — средний слой раковины, состоит из кристаллических призм углекислого кальция (СaCO3) в обёртке из конхиолина. Структура его может быть весьма разнообразной.

Гипостракум или перламутровый слой — внутренний слой раковины, состоит из пластин СaCO3, также обёрнутых конхиолином. Нередко, особенно у высокоорганизованных брюхоногих моллюсков, перламутровый слой отсутствует; зато остракум в таких случаях может состоять из множества разных по структуре слоёв. Гипостракум примыкает к живой ткани мантии, в нем минеральные пластинки уложены легкими волнами параллельно поверхности. Преломление света на этих пластинках создает перламутровый эффект, а цвета перламутра — зеленоватый, синеватый, розоватый — зависят от примеси органических веществ, в том числе пигментов, получаемых моллюском из пищи.

В то время как при росте раковины остракум (средний слой) нарастает только по своему краю, внутренний слой (гипостракум) нарастает и в толщину, обусловливая увеличение толщины самой раковины по море роста моллюска.

Периостракум — наружный слой, состоит исключительно из конхиолина.

Тегментум — средний слой; состоит в основном из конхиолина с небольшой примесью углекислого кальция. Часто бывает пигментирован. Артикуломентум — внутренний слой , состоит практически из одного углекислого кальция. Принципиальным отличием от других моллюсков является то, что через раковину проходят тяжи живой ткани. Они расположены на границе тегментума и артикуломентума. От них к поверхности идут ветвящиеся чувствительные образования — эстеты.

Хотя раковина моллюсков сама по себе образование безжизненное (продукт выделения живых клеток мантии), однако в строении её очень ясно отражаются многие биологические черты, характеризующие жизнь этих организмов.

На пустой раковине створки всегда принимают полураскрытое положение благодаря натяжению соединяющей их упругой связки. Таким же образом действует связка и у живой ракушки: створки приоткрываются без всяких усилий с её стороны и остаются в таком положении, пока ракушка при помощи ноги спокойно держится на месте или медленно передвигается по дну.

Но для того чтобы плотно захлопнуть раковину, ракушки приходится применять силу, сокращая свои замыкательные мышцы - переднюю и заднюю, прикреплённые концами к обеим створкам раковины (следы их прикрепления ясно видны в виде матовых округлых пятен на внутренней поверхности раковины, у переднего и заднего концов каждой створки).

На створках раковины легко найти самую выпуклую и вместе с тем самую старую её часть - верхушку, или вершину, и идущие одна за другой дугообразные полосы годичного прироста. Образование этих полос зависит от того, что рост раковины в холодное, зимнее время сильно замедляется, а с наступлением тепла усиливается (сравните с годичными кольцами древесины). Доживают наши ракушки до 12–14 лет.

Каждая створка раковины состоит из трёх слоев:

Наружного тёмно-окрашенного органического слоя, напоминающего роговое вещество;
Фарфоровидного слоя, в действительности состоящего из извести (в основном CaCO 3), и
Перламутрового слоя, который также состоит из извести, откладывающейся здесь тончайшими слоями. Вследствие такого строения перламутровый слой отливает радужными цветами (подобно тому как отливают всеми цветами радуги тончайшие стенки мыльных пузырей или пятна нефти, разлившейся тонкой плёнкой на поверхности воды).

Далее, рассматривая створки раковины, можно видеть, во-первых, что наиболее старые части раковины являются вместе с тем и более толстостенными, а наиболее молодая полоса прироста, образующая самый край раковины, оказывается и наиболее тонкой.

Во-вторых, на более крупных, то есть более старых, ракушках и на их вершинах тёмный, органический слой часто оказывается разрушенным ещё при жизни моллюска, обнажая здесь белый фарфоровидный слой. Все это зависит от того, что органический слой образуется только внешним краем мантии, то есть только на самой молодой полосе годичного прироста, а известь выделяется всей лопастью мантии, отчего известковая раковина с каждым годом становится более толстой и более прочной.

Иногда на гладкой поверхности перламутра бывают заметны небольшие бугорки. Это значит, что здесь между живыми клетками мантии и раковиной забилась какая-нибудь песчинка и мантия обволокла её слоем перламутра.

У наших обыкновенных ракушек слой перламутра бывает тонким и такие бугорки остаются очень маленькими. Но у тех двустворчатых моллюсков, у которых перламутр образует толстый слой, подобные бугорки обращаются в очень крупные красивые перлы (отсюда название «перловица»), или жемчужины, которые идут на различные ювелирные украшения.

В раковинах разных моллюсков.

Секреция раковины осуществляется мантийным эпителием на её нарастающем крае. В его основании расположена железа периостракума, которая секретирует наружный слой периостракума. Далее по ходу мантийного эпителия последовательно секретируются остальные слои раковины.
В пространстве между мантийным эпителием и периостракумом (экстраполиальная полость) происходит процесс биоминерализации . Он осуществляется за счёт постоянной подкачки ионов Ca 2+ и HCO 3 и откачки ионов водорода. Таким образом создаётся благоприятная среда для образования углекислого кальция (CaCO 3). Кроме того, в экстраполиальную полость секретируются мукополисахариды и белки для формирования конхиолиновой обёртки кристаллов углекислого кальция.

Раковина хитонов

Морфология раковин

Морфология раковин брюхоногих моллюсков

Форма раковин

Раковины моллюсков и человек

Использование раковин

В некоторых местностях раковины служили деньгами - на пример, каури на островах Океании .

Раковины в искусстве

Крупные раковины часто изображали на своих картинах художники Ренессанса . Примером могут служить картины, описывающие мифологический сюжет - рождение Венеры . На знаменитой картине Сандро Боттичелли Венера изображена стоящей на огромной раковине гребешке, которая была её символом (см. Афродита Анадиомена).

В картине художника XX века Вильяма Бугро раковины служат и музыкальным инструментом.

Напишите отзыв о статье "Раковина моллюсков"

Примечания

Литература

Московская Н. Раковины мира. История, коллекционирование, искусство. - М .: Аквариум-Принт, Харвест, 2007. - 256 с. - ISBN 978-5-98435-602-2 .

См. также



Экзоскелет

Эндоскелет

Гидроскелет

См. также

Отрывок, характеризующий Раковина моллюсков

– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j"ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m"est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n"est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.

Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.
– Вот, по крайней мере, мы вами теперь вполне воспользуемся, милый князь, – говорила маленькая княгиня, разумеется по французски, князю Василью, – это не так, как на наших вечерах у Annette, где вы всегда убежите; помните cette chere Annette? [милую Аннет?]
– А, да вы мне не подите говорить про политику, как Annette!
– А наш чайный столик?
– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C"est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.
С своей стороны m lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [компаньонка.] Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est gentille». [малютка – мила.]

Содержание статьи

РАКОВИНЫ, твердые покровы тела некоторых животных, например улиток, двустворок или усоногих рачков. Наибольший интерес, особенно с точки зрения практического использования и коллекционирования, представляют известковые раковины моллюсков . Для защиты своего мягкого уязвимого тела от естественных врагов моллюски секретируют вещество, состоящее в основном из углекислого кальция и затвердевающее в материал, близкий по плотности к мрамору. Они приобрели эту способность в ранние периоды геологической истории Земли, уже к началу кембрия (570 млн. лет назад). Горные породы этого возраста содержат множество их окаменелых раковин.

Типы раковин.

Двустворчатые.

Раковины двустворчатых состоят из двух половин (створок), соединенных друг с другом эластичным лигаментом и удерживаемых в определенном положении сцепленными зубами. Замковая линия – сторона, на которой соединены створки, – считается верхней, или дорсальной (спинной), а противоположная – там, где они могут расходиться, – нижней, или вентральной (брюшной). У некоторых видов створки идентичны, тогда как у других они слегка различаются по размерам, форме и окраске. Устрицы, сердцевидки, мидии и гребешки – все эти морские моллюски входят в группу двустворчатых.

Брюхоногие.

Раковины брюхоногих, в отличие от двустворчатых, цельные, т.е. не разделены на створки. Представителей этой группы, часто называемых улитками, можно обнаружить на суше, в пресной воде и море. Обычно их раковины закручены по часовой стрелке вокруг центральной оси (столбика) подобно винтовой лестнице. Если держать такую раковину, называемую правозакрученной, острым концом (вершиной) вверх, то ее «входное» отверстие – устье – будет справа. Если устье окажется слева, раковину называют левозакрученной. В устье различают внутреннюю и наружную губы, а его нижний край обычно несет вырост (передний канал), который может напоминать либо длинную трубку, либо изогнутый носик чайника. Если каналов два, второй, расположенный в верхней части наружной губы, называют задним.

Брюхоногие передвигаются с помощью мускулистого выроста – ноги. Когда животное ощущает опасность, оно втягивает ногу в раковину; устье при этом закрывается крышечкой – маленьким твердым образованием, прикрепленным к задней части ноги. Крышечки у разных видов неодинаковы по структуре, размеру и форме (в соответствии с закрываемым устьем) и могут напоминать тонкий диск, пуговицу или мраморную пластинку.

Каждый виток раковины называется оборотом, а последний и самый крупный – туловищным оборотом. Они бывают хорошо видны, например у трубачей, уплощены и почти слиты внешне, как у конусов, или вообще не заметны снаружи, как у ципрей.

Панцирные.

Раковины этих моллюсков состоят из восьми перекрывающихся спинных пластинок. Этих животных называют также хитонами, поскольку снизу, из-под раковины, выступает кожистый поясок, напоминающий край древнегреческой одежды – хитона. Панцирные моллюски обычно держатся под камнями и в расселинах; их трудно оторвать от субстрата, к которому они прочно присасываются подошвой мускулистой ноги.

Лопатоногие.

Раковины этих моллюсков представляют собой слегка изогнутые трубки, напоминающие по форме слоновьи бивни. Длина их колеблется от 2,5 до 12,5 см; одни белые и матовые, как мел, другие блестят, как фарфоровые.

Головоногие.

Головоногие, может быть, самые интересные из моллюсков с точки зрения эволюции. Судя по ископаемым остаткам, у них когда-то были раковины длиной до 4,6 м. У большинства современных головоногих остались лишь небольшие внутренние рудименты раковины. Кальмары, каракатицы, осьминоги, принадлежащие к этому классу, защищаются теперь своими мощными щупальцами, камуфляжной окраской и выпускаемыми в воду «чернильными» завесами. Единственные нынешние головоногие с наружной раковиной – представители рода наутилусов. Украшение любой коллекции – вид Nautilus pompilius . Его спиральная, переливающаяся перламутром раковина состоит из серии камер и образует безупречную логарифмическую спираль; ширина оборота увеличивается, сохраняя постоянное отношение к его длине. Подрастая, организм строит новые камеры и переходит жить в последнюю, самую крупную из них.

Состав и рост раковины.

По мере роста моллюски секретируют вещество, увеличивающее размеры и толщину их раковины. Этот секрет, выделяемый окружающей тело кожной складкой, которая называется мантией, состоит из углекислого кальция с примесью фосфата и карбоната магния. У двустворчатых моллюсков мантия покрывает тело с боков, а у брюхоногих образует мясистую выстилку устья. Линии прироста на раковинах двустворок проходят параллельно их наружному краю, а у брюхоногих добавляют к раковинам новые обороты.

В раковине моллюсков различают три слоя. Наружный (периостракум) шероховатый, состоит из органического вещества конхиолина; средний, или фарфоровидный (остракум), образован маленькими призмочками кальцита или арагонита, а внутренний (гипостракум) – параллельными пластинками арагонита и часто бывает перламутровым. Перламутровый переливчатый блеск обусловлен просвечивающими слоями карбоната кальция. Формы раковин и окраска их наружной поверхности чрезвычайно разнообразны. Некоторые из них не крупнее булавочной головки; они такие мелкие, что красоту их формы нельзя в полной мере оценить без увеличительного стекла. Другие, например у гигантской тридакны (Tridacna gigas) из Индийского и Тихого океанов, достигают в диаметре 60–120 см и массы 135–180 кг. Они породили легенды о ныряльщиках, попавших под водой в капкан из сомкнувшихся створок раковины этого моллюска.

Распространение.

Современные ареалы примерно 50 000 видов морских моллюсков зависят от температуры и солености воды, а также очертаний первобытных океанов. Вероятно, самый богатый источник раковин в мире – широкий пояс, простирающийся от теплых вод Восточной Африки через Индийский океан к Австралии и островам южной части Тихого океана. Многие из лучших их экземпляров (ципреи, конусы, теребры, венериды) добывают именно здесь – у африканского побережья между Кенией и Мозамбиком, в водах у Квинсленда (Австралия) и тропических морях, окружающих некоторые острова Индонезии, Филиппин и архипелаг Рюкю.

Вторым по значению является Вест-Индийский регион, простирающийся от Бермуд через Антильские острова до Бразилии. Эта область изобилует раковинами таких моллюсков, как рог Тритона, стромбусы, кассисы и фасциолярии. В мире существует и несколько других мест, где встречаются интересные экземпляры раковинных моллюсков. Поскольку температура в Средиземном море приблизительно такая же, как в Карибском, многие виды гребешков, трубачей, фасциолярий и иглянок водятся в обоих этих районах. Вдоль восточного побережья США можно собрать красивых натицид, конусов, аномий и олив, левозакрученных бусиконов, а также стромбусов и изящных двустворок «крылья ангела». Два небольших острова, расположенные около западного побережья Флориды, Санибел и Каптива, считаются лучшими местами сбора раковин в США. У западного побережья страны водится много достаточно обычных видов, а также более редкие галиотисы и морские черенки.

Известно приблизительно 50 000 таксонов пресноводных моллюсков, прежде всего относящихся к двустворчатым и брюхоногим. Они обитают не только в реках и озерах, но и в горячих источниках, в пещерах, у основания водопадов и даже в замерзающих водоемах полярных регионов. Большинство наземных моллюсков – это легочные брюхоногие, т.е. улитки с особым дыхательным аппаратом. Их раковины часто окрашены так же ярко, как у самых красочных морских видов. Эти улитки живут среди влажной растительности, в основном на деревьях; один из наиболее известных их видов – виноградная улитка (Helix aspersa ); во Франции она считается деликатесом.

Использование.

История использования раковин насчитывает более 10 000 лет. Красные кассисы из южной части Тихого океана обнаружены в доисторических пещерах Кро-Маньон в Европе. Присутствие их в тысячах километров от родины дает основание предполагать, что они служили в качестве денег, а значит, торговля между этими отдаленными друг от друга районами необъяснимым образом существовала уже на ранних этапах человеческой истории. Первобытный человек, несомненно, использовал раковины в качестве украшений. Раковины с острыми краями, например некоторых обычных двустворчатых, применялись как режущий инструмент.

Особенно интересна роль раковин как валюты. В прошлом такие «деньги» были широко распространены в Америке, Азии, Африке и Австралии. Наиболее ценилась в этом смысле ципрея-монета (Cypraea moneta ), или каури. Даже сегодня на некоторых островах Тихого и Индийского океанов используются в качестве денег раковины другого вида каури – C. annulus . Среди народов Центральной Африки обладание связками крупных каури служило свидетельством личного или племенного богатства, а в Западной Африке этими раковинами расплачивались до середины 19 в. В некоторых районах африканского континента, например на территории нынешней Анголы, были распространены монеты из разрезанных раковин наземной улитки ахатины монетной (Achatina monetaria) . На островах к северу от Новой Гвинеи раковины также часто обтачивали до подходящего размера, чтобы использовать в качестве разменных денег разного достоинства. До 1882 торговля на Соломоновых островах велась с помощью таких «монет» стандартной формы и определенного размера.

Раковинные деньги заложили основу экономики североамериканских индейцев. Раковины лопатоногих (например, морского зуба – Dentalium pretiosum ) использовались ими в качестве монет задолго до возникновения Компании Гудзонова залива. Нити из 25 таких крупных раковин было достаточно, чтобы купить каноэ. Замечательным достижением «монетного дела» аборигенов Америки был т.н. вампум. Он состоял из отполированных цилиндрических кусочков раковин трубачей, мерценарии обыкновенной (Mercenaria mercenaria ) и литторины обыкновенной (Littorina littorea ), нанизанных на кожаные ремешки. Обычно эти деньги изготавливались в прибрежных районах, где высоко ценившиеся пурпурные раковины мерценарии и гигантские белые трубачи были более доступны. Отсюда готовые деньги переправлялись в глубь страны.

Раковины веками использовались и в других целях. Коллекции, обнаруженные в римских жилищах, свидетельствуют, что собиранием их занимались уже в античные времена. Средневековые пилигримы носили гребешок Св. Якова (Pecten jacobeus ) на шляпах в знак того, что они пересекли море и достигли Святой Земли. Крупные раковины ципрей, трубачей и других моллюсков часто изображались художниками Ренессанса. Известным примером служит огромный гребешок на картине Боттичелли Рождение Венеры .